Волонтеры атомной фиесты - Страница 113

113

«ОБЛЕДЕНЕНИЕ. Страшная вещь, во время непогоды и шторма оно способно в два счета вывести корабль из строя, сковав неразрушимыми цепями все пусковые установки, орудия и радары».

Это Олег Капцов. «Под знаком Полярной звезды. Боевые корабли в Арктике». 2013 год.

Теперь вернемся к флотилии «Арктур», которая в полночь 23 декабря вошла в пролив Вилькицкого между полуостровом Таймыр и островом Большевик, на кошмарной 78-й широте, менее, чем в тысяче миль от Северного полюса. Примерно половина Северного Морского пути — за кормой. Всего лишь половина. До пролива Беринга еще столько же. Корабли были порядком потрепаны арктическим холодом, льдом и непогодой, но в их возможности выполнить оставшуюся часть похода сомнений не было. Но 7000 моряков (личный состав флотилии) находились уже на пределе — не столько физически, сколько психологически. Декада, проведенная в заполярных широтах, превратила этих здоровых британских парней в дерганых невротиков. Более ста моряков лежали в медсанчасти с симптомами арктического бронхита, или с обморожением пальцев. Еще сто получили освобождение от работ на открытом воздухе — из-за обморожений ушей, носа и щек. А одного моряка флотилия уже потеряла. 20-летний парень из Уэльса пропал без вести…

…Эта нелепая и непонятная смерть хорошего матроса на переходе через Карское море поразила весь рядовой состав. Судя по всему, он оказался за бортом, когда работал по очистке наружных элементов машин и палубы от льда. Просто, порыв ветра, сколькая поверхность под ногами, и пролет мимо леера. Этого парня даже не стали искать, и не потому, что контр-адмирал Фишнидл — сволочь (хотя большинство матросов считали именно так), а потому, что если в сезон полярной ночи упущены первые полчаса после падения моряка за борт на ходу, то найти его потом практически нереально. И все же, рядовой состав винил контр-адмирала. Сразу начались разговоры: «вот так, ребята: на словах мы гордость нации, а на деле — просто мясо для белых медведей, бедняга Дэнни, наверное, уже у них в желудке, о боже, что мы скажем родителям Дэнни?».

Последний вопрос здорово беспокоил офицеров, особенно — начальника медицинской службы, который, в результате, подал контр-адмиралу рапорт: «о необходимых мерах безопасного несения службы, без соблюдения которых неизбежны потери в экипаже». Рапорт был пострашнее торпеды: предлагаемые меры, по сути, делали невозможной отправку матросов на работы в зоне открытой палубы. Но, чтобы игнорировать рапорт, требовалось больше смелости, чем у контр-адмирал Фишнидла. И командир флотилии, испугавшись ответственности, перевалил проблему на младших офицеров. Теперь все наружные работы должны были выполнять добровольцы из офицеров плавсостава. На майора Стида (не входившего в плавсостав) это не распространялось, однако он подал рапорт — просьбу включить его в команду добровольцев. У него был четкий аргумент: практика восхождений в Бутане в массиве Кула-Кангри выше 7000 метров, где климат аналогичен арктическому. Его включили в команду, в паре с капитаном третьего ранга Натаном Инскоу, командиром противолодочного комплекса, соседом по каюте.

Поступок майора Стида мог показаться патриотичным, но в действительности, это был расчетливый акт, призанный наладить отношения с офицерами плавсостава. Если тебя воспринимают, как «береговую штабную крысу», и «шпионскую заразу», то в условиях тяжелого арктического похода это не только очень неприятно, но и объективно опасно. Теперь же Тимоти Стид стал «настоящим своим парнем», а то, что он «береговой» и из «шпионского ведомства» — ну, так мало ли, куда хорошего парня забрасывает судьба.

Капитан третьего ранга Натан Инскоу был ровесником Тимоти Стида (35 лет с плюсом), простым парнем из провинциального Корнуолла. Он мечтал только о том, как выйдет в отставку по выслуге, обзаведется семьей, и купит домик в родной провинции. И он был уверен, что все остальные офицеры-ровесники мечтают примерно о том же самом. Вот, сейчас, когда они вместе с майором Стидом, сменились с «добровольной» вахты, и уже собрались идти принимать горячий душ (что необходимо после работы на 45-градусном морозе), Натан Инскоу, растерев замерзшие щеки, завел разговор на эту тему:

- Слушай, Тимоти, а ты где хотел бы обосноваться, когда выйдешь «на гражданку»? В смысле, где ты хотел бы осесть, чтоб с семьей, и все такое?

- Не знаю, Натан. Доживем — увидим, — невесело пошутил майор Стид.

- Думаешь, все так плохо? — спросил капитан третьего ранга.

- Нет, думаю, что горячая вода опять накрылась, — майор MI-6 показал на табличку на дверях душевой.

- Вот и погрелись, — грустно сказал Инскоу, — пошли в столовую, чая попьем. За час, надеюсь, горячая вода появится. Ремонтники, вроде разобрались, как это делать.

Тимоти Стид согласно кивнул, они развернулись и пошли в столовую, где, согласно приказу контр-адмирала, добровольческим вахтам обеспечивали чай непрерывно. Как только офицеры уселись за стол, дежурный матрос, старательно балансируя, чтобы от качки не разлился чай, притащил две горячих кружки, и негромко спросил у Инскоу:

- Как там наверху, сэр?

- Холодно и хреново, — ответил кэп-три.

- Эх… — сказал матрос, — …А на АПЛ хорошо: ни мороза, ни качки, курорт, да, сэр?

- Нет, парень. На атомных субмаринах есть свои неприятности, уж поверь.

- Да, сэр, я верю. Но здесь, правда, как-то уж очень хреново.

- Спокойно, матрос. Дойдем до Тихого океана, увидим солнце, а дальше — тропики.

- Эх, сэр, ваши бы слова прямо богу в уши, — отозвался матрос, и пошел наливать чай следующей подошедшей группе добровольцев.

113